Любые основанные на законе требования нельзя доводить до абсурда, особенно при рассмотрении вопросов о беспристрастности судьи в контексте расширительного толкования, соглашается заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора МГУ имени М.В. Ломоносова Леонид Головко.

«Мы должны помнить, что судья — член общества и он не может быть от этого общества свободен. Живя в мире, невозможно себя сковать и полностью не пользоваться его благами. Будь то банковская карточка или обучение ребенка в университете. В качестве примера мы можем вспомнить об исторической парадигме, согласно которой судья в малом населенном пункте всегда был знаком со всеми его жителями. Исторически это именно так всегда и работало. А если назначить в это место нового мирового судью, он мгновенно с жителями этой условной деревни познакомится. Это нормальная практика.

Поэтому я поддерживаю концепцию единообразного подхода, предложенную главой Совета судей РФ Виктором Момотовым. Основанием для конфликта интересов может служить что-то значимое, какие-то серьезные основания. Например, личные взаимоотношения или договоренности судьи с руководством конкретного банка, а никак не открытый банковский счет. Нужно эту расширительную практику прекращать, особенно с учетом того, что сами судьи могут ей злоупотреблять, пытаясь «сбросить» трудные дела на своих коллег», — отметил Головко.

Конец давлению

Отвод в процессе часто используется в качестве злоупотребления сторон, чтобы оказать на судью давление, напоминает адвокат Игорь Трунов. Поэтому расширительное толкование в вопросах беспристрастности работает плохо — закон и практика предусматривают в качестве основания для отвода реальный и доказуемый конфликт, подчеркнул защитник. 

«Судья — не космонавт, чтобы жить вне Земли и вне быта. Банковская карта, обучение ребенка и покупка турпутевки в отпуск — не повод для отвода или самоотвода, если только эти факты не влияют на исход самого дела. Настоящий конфликт интересов — не в банальной житейской связи, а там, где решение может быть «проплачено» личной выгодой. Размытие этого понятия — путь к «суду-автомату», где судья заменяется функцией», — подчеркнул Трунов. 

Адвокат напоминает, что вопросы судейского сообщества должны решаться именно в нем, но при оценке конфликта интересов он предлагает сконцентрироваться на двух основных правовых аспектах: есть ли реальная зависимость судьи и может ли эта связь повлиять на решение? Бытовые аспекты под такие основания не подходят, настаивает Трунов.

Четкость критериев 

С позицией Совета судей РФ согласен и адвокат Дмитрий Аграновский, который считает, что любой реальный случай возможной заинтересованности судьи нужно рассматривать индивидуально, помня о том, что отвод или самоотвод — крайняя мера. 

«Необходимы четкие критерии, соответствующие принципу правовой определенности. Критерии отвода не должны быть слишком широки, а то затормозится всё судебное производство. Хотя, безусловно, к каждому случаю надо подходить индивидуально. Если, например, у судьи есть какие-то реальные преференции, тогда это может иметь значение для дела. Но такие случаи — большая редкость», — отметил адвокат. 

Защитник напомнил, что многие его коллеги «злоупотребляют» отводами в процессе, а удовлетворение их ходатайств встречалось на его практике считанное число раз. «Я могу вспомнить ситуации из далекого прошлого, когда судья удовлетворил отвод для того, чтобы отказаться от конкретного дела и отправиться на учебу. Но это анекдотичный случай, который, к счастью, представить себе в современной российской судебной системе невозможно», — резюмировал адвокат.

по материалам: РАПСИ